И все еще впереди.

Старый Гюнтер сидел за стойкой своего ресторана, и слушал, как наверху в комнате его дочка играет на пианино. Нет, на самом деле он не столько слушал, сколько думал. Эльза играла для детей аптекаря, а Гюнтер совсем не против был бы заполучить Микаэля в женихи для дочери.
Ингрид, сестра Микаэля, тоже делала вид, что слушала музыку, а на самом деле мечтала о пианино. И хотя она прекрасно знала, что слуха у нее нет, мечты о черном лакированном инструменте никак не покидали ее белокурую головку.
Сама Эльза, продолжая играть на пианино, тоже мечтала. Она мечтала стать великой пианисткой, выступать перед огромными залами, срывая аплодисменты и получая шикарные букеты роз. Но если вдуматься до самой глубины ее мечты, то хотела она вовсе не этого. Ее желания были просты - ей до смерти надоело чистить лук и картошку, резать салаты, мыть сковородки, все то, что Гюнтер называл "помощь по кухне".
И лишь Микаэль ни о чем не мечтал. Он знал, что через четверть часа Эльза прекратит играть и тогда он, отведя по дороге Ингрид домой, сломя голову помчится на тель-авивский пляж, где снова увидит, как полногрудые еврейские девушки играют в волейбол на берегу. И кто знает, может быть в этот раз черноглазая Мириям позволит ему чуть больше, чем слегка обнять ее за плечи.
А Гюнтер все слушал музыку, и мечтал о внуках.
Солнце стояло в зените, было жарко и тень тоже пряталась под крышу. Пивной бокал покрылся испариной, и с каждым глотком становился все легче и легче.
Полдень. Гюнтер тяжело встал и отправился на кухню - скоро на обед придут работники винодельни, за ними подтянутся люди с молочной фермы, а потом и "белые воротнички".
Еще один летний день Сароны. 1933-й год и все еще впереди...